Первые иконы на Русь прибыли из Византии, им подражали древнерусские мастера. А Византийская империя вобрала в себя наследие античного мира и цивилизаций Передней Азии (Египет, Сирия, Междуречье). Значит, фаюмские портреты – своеобразные прародители русской иконописи.
ФАЮМСКИЙ ПОРТРEТ, надгробный живописный портрет в Древнем Египте
(1–3 вв. н. э.). Получил название по месту первой крупной находки этих произведений в погребениях на территории оазиса Фаюм на севере 
Египта (1887). Фаюмские портреты – единственный известный образец древней станковой портретной живописи – написаны в технике энкаустики (восковыми красками) или темперой на тонких деревянных дощечках (реже – на холсте). Сначала греки (с 4 в. до н. э.), а позднее (с 30 г. до н. э.) римляне восприняли многие древнеегипетские обычаи, в частности мумификацию; однако вместо условных масок, которые египтяне клали на лицо мумии, стали использовать реалистические портреты. В фаюмских портретах соединились египетская незыблемая вера в бессмертие души, эллинистическая просветлённость и жизненная достоверность римского скульптурного портрета. И все же это портрет совсем особый, ритуальный. Он связан с верой в возрождение, в новую реальность бытия. Портрет молодой женщины (ок.II в. н.э)
Ранние портреты - I-II веков н. э.- писались при жизни человека, с натуры, могли вставляться в раму и висеть на стене в его доме - самые достоверные и реалистичные. Они всегда исполнены на дощечках из сикоморы или кедра, таких тонких (толщиной от 1 мм), что на них неизбежно образуются трещины и поломки. И именно эти портреты действительно написаны восковыми красками.
Процесс работы портретиста выглядел так. Он брал тонкую деревянную дощечку (иногда обтянутую холстом) и покрывал ее плотным ровным слоем воска. Затем прописывал поверхность краской, предназначенной для фона. На месте фигурной части изображения - головы и плеч - делал подмалевок и уже поверх него писал каутерием плотные части лица, как, например, волосы или щеки, лоб и подбородок. В местах, требующих большего размаха и легкости, применял темперу и кисти. Иногда форму лица художник моделировал пальцами (остались следы), как впоследствии будут делать Рембрандт или Ван Гог. После этого мастер разогревал каутерий, вжигая им нанесенные краски в основу. И в завершение работы проходил новым слоем фон.
Готовый портрет необходимо было вставить в мумию, причем вставить красиво, чтобы бинты, наложенные в несколько слоев, образовали своего рода рамку - прямоугольную или многоугольную.
За каждым портретом - неповторимый мир, ушедшая в небытие судьба. Все они смотрят на нас как бы внезапно обернувшись. И этот поворот, движение навстречу человеку, дает разительный контраст к извечно неподвижной мумии, которая и есть субстанция ушедшей жизни.
Фаюмские портреты невозможно созерцать без глубокого душевного волнения, без стремления понять судьбу неведомых людей: кто они были, как жили, отчего покинули мир? Всматриваясь в изображенных, мы получаем ответный взгляд - глубокий, проницательный, прощальный. Но прощание оборачивается встречей: образы умерших людей оживают в нашем сознании, как столетие назад - в сознании открывших их миру Т. Графа, Г. Эберса, Ф. Питри. Нигде яснее не ощущается та сила, с которой долговечное искусство (ars Longa) спасает от забвения, казалось бы, и совсем не значимые, и даже самые коротенькие человеческие жизни (vita brevis).
Самыми значительными собраниями фаюмских портретов располагают музеи Каира, Берлина, Лондона и Парижа, а также Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве.
Высказывание Гиппократа «Ars Longa, vita brevis», которым я начинала свое первое исследование- путешествие, логически завершило его.
Материалы использованных ресурсов:
